Фолкс молча наблюдал, он никогда не сможет вести себя как Мабату. Не сможет так же метаться из стороны в сторону и думать о сестре, это только уточняло его самооценку. Да, принц мог дать себе объективную оценку и сейчас этим не брезгал, понимая, что в этой ситуации ведет себя как бессовестная гиена, принц чуть приуныл, но вновь гордость не позволяла этого показать глазам собеседника. Особенно после того, как он любовно отзывался о принцессе. Принцу в голову даже пришла мысль, казавшаяся более, чем смешной, а не влюблен ли в принцессу этот одиночка. К горлу  подступил ком смеха, но он был подавлен, так что на морде вновь остался холод и безразличие. Пустые глаза принца уставились в глаза Мабату, это со стороны выглядело так, словно черногривый пытался пробурить дыру в голове собеседника.
Только одним коротким кивком, но принц дал знать, что Мабату прощен за свою несдержанность. Однако его еще тревожил вопрос, связаны ли сестра и одиночка так, как говорит сам Мабу? Или он все-таки приукрасил правду? Уж чего, а лжи в свой адрес принц не любил больше всего на свете.
– Нападение одиночек с неизвестной мне целью, – сухо проскрипел зубами принц, так же пусто смотря в глаза собеседника. – Молодые особи. Матерые бы давно убили, – вновь бесстрастие, порой принц сам удивлялся собственному бездушью, но оно чаще и спасало юную душу принца.
– Вы желаете с ней встретиться? – спросил принц по второму, или третьему кругу. это звучало не как вопрос, а скорее, как утверждение, хотя Фолкс понимал, что собеседник может и отказаться.